Трансплантация любви
Валерий Панюшкин написал на www.snob.ru о нашей Алене Потаповой. С сегодняшнего дня сбор денег на трансплантацию для Алены открыт на www.planeta.ru.
Они провели вместе только первые после рождения малыша три дня. Потом Алену отвезли на скорой в Гематологический научный центр, а мальчика отдали бабушке и дедушке. Он, кажется, как-то защищал ее, ребенок. Или она его защищала. Как-то так устроена беременность, что у матери есть рак крови, а у ребенка в ее животе рака крови нету. Как-то так беременность устроена, что пока ребенок у мамы внутри, он не дает маминому раку крови развиваться.
Врачи говорят, что, судя по анализам, Алена заболела месяца за два до рождения мальчика. Должны были появиться симптомы – синяки, слабость. Но не было симптомов, ни одного. Пока малыш не родился, Алена никак не замечала, что больна острым миелобластным лейкозом. Но стоило младенцу родиться, как Аленино здоровье рухнуло вдруг, рассыпалось все разом.
Она лежала в боксе под капельницей с катетером в подключичной вене и чувствовала все что угодно — тошноту, слабость, боль, — но любви к ребенку не чувствовала.
Алена заставляла себя думать о малыше. Мама, которая ухаживала за нею, мыла ее и кормила с ложечки, иногда включала ей скайп и показывала, как дома героический дедушка меняет малышу подгузники, одевает малыша в распашонки, кормит малыша из бутылочки. Алена понимала, что это ее ребенок, но не чувствовала ничего, кроме тошноты, слабости и боли. Оказывается есть какой-то уровень раковых клеток в крови или какая-то концентрация в крови противоопухолевых препаратов, что материнская любовь отключается. Оказывается, есть вещи сильнее любви. Алена пыталась включить любовь обратно усилием воли, но не могла.
Через четыре месяца высокодозной химиотерапии ее отпустили, наконец, ненадолго домой. И да, Алена взяла малыша на руки и нянчила его. Да, заботилась о нем по мере сил. Но когда он просыпался и плакал ночью, Алена не слышала. Бабушка слышала, а мать нет. Бабушка вставала к малышу, а мать спала. Оказывается, противоопухолевые препараты могут уничтожать в человеке не только раковые клетки, но и материнский инстинкт.
Вернувшись снова в больницу, Алена пыталась поддерживать в себе ту тень любви и тень нежности, которые научилась испытывать, понянчив сына несколько недель. Она приучала себя скучать по мальчику. Смотрела на него в скайпе. Видела, как он научается говорить. Произносит слова «баба» и «деда», а слово «мама» не произносит.
А потом она придумала способ. Она стала представлять себе, как мальчик подрастет немного и пойдет в футбольную секцию. Хороший мужской спорт. Бокс — это, пожалуй, слишком, а футбол — в самый раз.
Алена научилась представлять себе, как он бежит по траве слишком еще маленький для большого футбольного мяча, но гонит мяч и кричит: «Мама, смотри!»
Вот еще месяца три она будет ждать трансплантации. Вот пару месяцев после трансплантации ей будет совсем плохо. Вот потом еще года полтора ей будет плохо с переменным успехом. Ее отпустят домой, совсем слабенькую и с условием каждую неделю приходить на проверочные пункции.
Но однажды наступит день, когда врач скажет, что проверочные пункции можно теперь делать не каждую неделю, а раз в три месяца. Да она и сама почувствует, что выздоровела.
К этому дню малыш как раз подрастет настолько, что можно будет повести его в футбольную секцию. Ветер будет. Солнце. Алена будет шагать, сжимая в руке ладошку сына. Отвечать на тысячу его вопросов, начинающихся со слова «почему?» Солнце будет. Ветер. «Мама, а почему футбол называется футбол?»
Представляя себе этот день, Алена испытывает острое чувство составленное из тоски и счастья. То есть любовь.
Мальчика зовут Рома.
Текст: Валерий Панюшкин
Фото: Любовь Родина
