Савин Даниил
22 года, не женат, г.Москва
- Диагноз: Острый промиелоцитарный лейкоз
- Цель сбора: Покупка и ввоз в Россию препарата Арсенокс (150 фл)
Даниил Савин очень молодой, очень красивый и очень мрачный человек. Ему двадцать два года, и у него не прошла еще эта юношеская резкость.
Он был мастером спорта по акробатике, но бросил акробатику. Не знаю, почему. Судя по мрачности, с которой Даниил об этом рассказывает, он из тех спортсменов, которые, поняв, что не станут чемпионами всех чемпионатов на свете, бросают спорт вовсе.
Бросил и пошел учиться на автомеханика. Не знаю, почему. Полагаю, что, ну, раз уж не получилось блестящей спортивной карьеры, пусть будет самая заурядная карьера — слесарем. Я же говорю — юношеский максимализм.
Рассорился с друзьями. Причем не так, что поссорился с другом и на следующий день нашел нового. А раз уж рассорился — так и не надо никого! Говорит, что долгое время жил один как сыч и ни с кем не общался. Интересно, какой период времени двадцатидвухлетний человек считает долгим? Месяц? Два?
Чтобы заработать денег на жизнь, таксовал. Каждые три месяца ради денег сдавал кровь, был донором. Крови ведь много, она ведь сама образовывается в организме невесть откуда.
Жизнь казалась Даниилу если не отвратительной, то уж во всяком случае, недостойной внимания. Единственная вещь, которая не то что радовала, а хотя бы внушала уважение — это была старая дедовская швейная машинка. Дед у Даниила был портным.
Даниил говорит, что почти никто теперь не шьет «олдскульной одежды», и хорошо было бы ее шить, потому что люди, которые носили эту одежду… Ну, что-то было в этих людях, чего сейчас нет.
Он пошел учиться на портного. Научился шить брюки, научился шить рубашки. А когда пришло время учиться шить костюм, у Даниила вдруг пошла кровь носом и не останавливалась целых два часа. Пришлось вызвать скорую. Скорая отвезла в больницу, Даниила обследовали и сказали — рак, рак крови.
— Я подумал, где бы достать ствол, чтобы вышибить себе мозги и не мучиться? — так рассказывает Даниил о первой своей реакции на слово «лейкоз».
Он лежит в палате и смотрит в потолок. У него есть мама, папа, сестра, товарищи, подруги… Но Даниил просит их приходить пореже. Лучше вообще не приходить. Оставить его в покое.
Он не то что решил умереть, но решил сделать вид, будто ему все равно. Это довольно частая реакция у пациентов онкологических клиник.
А я сижу напротив и расспрашиваю его про триоксид мышьяка. Лейкоз, которым болеет Даниил — лютый, очень плохо лечится. Убивает человека стремительно, за пару месяцев. Но с триоксидом мышьяка этот лейкоз лечится прекрасно. Те же препараты, которые без триоксида мышьяка не действуют, с триоксидом мышьяка — действуют.
Даниил выздоровеет. Только триоксида мышьяка нету в российских клиниках, на триоксид мышьяка не распространяется государственное финансирование, курс триоксида мышьяка для Даниила стоит 127 тысяч рублей, но Даниил больше не может таксовать и больше не может сдать кровь за деньги. Помогите ему.
Когда я встаю, чтобы уйти, Даниил вдруг на мгновение оттаивает, смотрит на меня с детской надеждой и говорит:
— Спросите меня еще что-нибудь. Поговорите со мной еще.
Он ребенок еще все-таки. В очень трудной жизненной ситуации. Помогите ему здесь
Текст: Валерий Панюшкин
Фото: Евгения Свиридова
