Козлова Ирина
44 года, г. Ярославль, не замужем, есть дочь
- Диагноз: Лимфома из клеток мантийной зоны
- Цель сбора: трансплантация костного мозга
17.02.2017. Ирина закончила стационарное посттрансплантационное лечение в Гематологическом центре. Она мужественно перенесла все осложнения после трансплантации, РТПХ, голодовку и неуемное желание кушать. Сейчас она выписана домой и будет периодически приезжать в ГНЦ для контроля показателей крови. Ирина счастлива и благодарит всех, кто поддерживал ее и подарил ей шанс на выздоровление. Мы также благодарим всех, кто откликнулся и помогал собирать средства на оплату расходов по поиску донора и заготовки трансплантата. Огромное счастье видеть счастливые лица наших подопечных и слышать их радостные голоса. Спасибо вам, что помогаете!
_______________________________________________________________________________________
С вашей помощью мы собрали для Ирины 134 674 рублей. 27 октября 2016 г. ей была сделана операция по трансплантации костного мозга. Фонд оплатил расходы по активация донора и заготовке трансплантата от неродственного донора из зарубежного регистра на сумму 710 905,83 рублей. Сейчас Ирина еще очень слаба и находится в Гематологическом центре. Желаем Ирине скорейшего восстановления после операции и выздоровления. Спасибо огромное всем, кто не остался в стороне и помог Ирине!
__________________________________________________________________________________________
Почему-то Ирине показалось, что легче пожертвовать собой, чем квартирой. Квартира-то дочкина. Дочке двадцать лет. Студентка юридического факультета РГГУ, умница, отличница, кроме учебы работает еще на двух работах, старается.
А Ирине за сорок, работает врачом-гинекологом. И все понимает. Полгода назад Ирина пришла с работы, уставшая, конечно, и прилегла на диван. А тут пришла дочка и сказала: «Мама подвинься, я с тобой полежу». Ирина подвинулась, диван был узкий, рука ее плотно прижалась к животу, и Ирина сама себе нащупала в животе опухоль.
Она же врач. Еще до того, как узист на работе, обследовав Ирину, написал заключение, она же и сама видела в мониторе, что у нее селезенка на полживота. Весом, примерно три с половиной килограмма. «Неужели ты не чувствовала такую огромную опухоль?» — спросила коллега. «Нет, совсем не чувствовала».
И потом, когда пришли анализы крови… Ирина же врач. Она же понимает, что с такими показателями крови бывает только лейкоз. Гематолог ей нужен разве что чтобы понять, хронический лейкоз или острый, миелобластный или лимфобластный. Но понятно же — лейкоз. Было самое начало рабочего дня. Ирина подошла к заведующему отделением и попросила отпустить ее. И, видимо, этот диагноз «лейкоз» был написан у нее на лбу, потому что заведующий даже не спросил ничего, а просто отпустил с работы без объяснений.
Ирина легла на операцию, ей вырезали опухоль, потом еще раз вырезали опухоль, потому что в первый раз что-то пошло не по плану. Потом Ирина еще полежала пару недель в реанимации. Потом уточнили гематологический диагноз — лимфома. Но Ирине уже было примерно все равно. Она как-то для себя решила, что не будет бороться. Потому что бороться слишком дорого. Значительно дороже, чем Ирина привыкла оценивать свою жизнь.
Она ведь врач. Она ведь все понимает. Химиотерапия выводит в ремиссию, но не лечит радикально. Нужна трансплантация костного мозга от неродственного донора. Поиск донора в европейском регистре — это 22 тысячи евро. А потом понадобятся еще специальные дорогие антибиотики, противогрибковые препараты, которых в отделениях трансплантации костного мозга вечно не хватает. А потом еще реабилитация — несусветные деньги…
И еще есть такая особенность у больных онкогематологическими заболеваниями — они устают. Ирина полгода пролежала в стационаре Гематологического научного центра и устала. Не просто устала лечиться, а устала жить. И ей казалось очень разумным не тратить такие огромные деньги, не продавать квартиру, которая нужна дочке, не суетиться вот так ради жизни, которая Ирине в общем была в тягость.
Однажды, когда дочка пришла навестить Ирину в Гематологическом центре, Ирина очень спокойно изложила ей эти свои соображения. Ей эти соображения казались разумными.
До тех пор, пока дочка, выслушав, вытянулась как-то вся в струнку и крикнула: «Мама, нет!» Это был звенящий какой-то крик, такой отчаянной силы, какую трудно ожидать от умницы и отличницы. Слышать этот крик отчаяния матери невозможно.
Ирина лечится, борется, собирает деньги на поиск донора, готовится к трансплантации — лишь бы только никогда больше не слышать этого крика.
Текст: Валерий Панюшкин
Фото: Любовь Родина
