Дзугкоев Вадим
40 лет, г.Владикавказ
- Диагноз: стрый миеломонобластный лейкоз
- Цель сбора: Трансплантация костного мозга
В мае 2017 года Вадиму сделали операцию по пересадке костного мозга от неродственного донора из зарубежного регистра. Сейчас у Дзугкоева все хорошо — Дзугкоев радует. Подробнее — в тексте Валерия Панюшкина.
Май 2018
Вадим Дзугкоев радует. Вот просто подходит на улице, протягивает руку, говорит «здравствуйте» и — радует самим фактом своего существования. Стройный молодой мужчина с приятной улыбкой, в красивом костюме, с кокетливым красным платочком в кармашке — радует. Потому что я помню его. Я помню его в палате Гематологического научного центра с диагнозом — рак крови, острый миеломонобластный лейкоз.
Вадим был желтый, как дешевая бумага. Он выглядел восьмидесятилетним старичком, хотя ему всего сорок один. Он старался отвечать на вопросы, но отвечал односложно, как будто речь шла не о насущных обстоятельствах его жизни, а о давно прошедших, полузабытых и неинтересных событиях.
Однажды к Вадиму в палату пришел вратарь Спартака Артем Ребров. Мы знали про Вадима, что до болезни он интересовался футболом и болел за Спартак. Мы попросили Реброва зайти и сказать пару слов поддержки. И вот звезда любимого клуба заходит в палату, дарит мяч с автографами всей команды, говорит что-то ободряющее… Но Вадим, казалось, совсем не обрадовался — взял из рук Реброва мяч, поблагодарил безразличным голосом, скрючил губы в едва заметную улыбку и вскоре отложил мяч, потому что держать мяч в руках было тяжело.
Теперь Вадим рассказывает, что это посещение было крайне важным. Что вот живешь одной ногой в могиле, как вдруг из того полузабытого мира, где есть футбол, является к тебе вратарь Артем Ребров и говорит что-то. Понять почти ничего нельзя, потому что мозг плохо соображает под препаратами химиотерапии. Ответить ничего не можешь, потому что губы едва шевелятся. Удержать подарок в руках трудно, потому что мяч кажется двухпудовой гирей. Но это какой-то очень важный привет из мира живых — дескать, возвращайся.
И вот он вернулся. Сидит молодой и красивый в кафе, рассказывает девушке напротив про то, как любит рыбалку в Астрахани и как увлекательно работать управляющим отеля. А я смотрю на них и понимаю, что Вадим рассказывает все это, потому что у девушки тоже рак крови и надо позвать ее, поманить ее из мира живых. Их разговор происходит в кафе Гематологического научного центра.
Разумеется, Фонд борьбы с лейкемией занимается не футбольными мячами. Если организовать визит спортивной звезды в клинику, если подарить пациентам маленькие подарки к празднику, то от этого рак крови не излечивается. Вадиму Фонд борьбы с лейкемией собирал деньги на поиск неродственного донора для трансплантации костного мозга. Деньги собрали, донора нашли, сделали трансплантацию. И вот год спустя Вадим Дзугкоев сидит в кафе, говорит товарке по несчастью что-то ободряющее и радует меня. Потому что вылечился. На этот раз получилось. Не всякий раз получается.
На сайте Фонда борьбы с лейкемией той самой девушке собирают сейчас деньги на лучевую терапию. Другим пациентам собирают на поиск донора, на редкие антибиотики, на противогрибковые препараты, на триоксид мышьяка, излечивающий один из самых лютых и прежде неизлечимых лейкозов.
Зайдите, посмотрите на них, помогите им. Это работает. Вадим Дзугкоев — живое доказательство.
Август 2016
Ночь возвращения домой Вадим Дзугкоев описывает примерно так. Южные сумерки. Город Анапа. Вадим выходит из поликлиники, где надеялся узнать, отчего это такая неподъемная усталость каждый вечер и отчего так сильно отекают ноги — может почки застудил? И он только что узнал — это не почки, это рак крови, острый миеломонобластный лейкоз.
Диагноз звучит для Вадима как выстрел. После него понятно, почему ты еле идешь и еле волочишь ноги. Потому что ранен, почти убит. И главное теперь — добраться домой. Доктор предлагает Вадиму немедленно там в Анапе лечь в больницу, но Вадим отказывается, говорит: «Мне домой». Выходит на улицу, звонит приятелю:
— Послушай, у меня рак, мне надо домой.
Приятель пытается пошутить как-то или возразить что-то. Но пошутить или возразить не получается, а получается немедленно сесть в машину и повезти Вадима домой. В ночь.
Вадим родом из Владикавказа. В Анапе у него была временная работа. Во Владикавказе — мама, две сестры, семнадцатилетний сын. Никто из них не умеет лечить рак, никто не онколог, и это какое-то детское чувство, что надо просто добраться до них и упасть, а они будут заботиться.
От Анапы до Владикавказа восемьсот с лишним километров. Ночь опускается еще раньше, чем друзья добираются до Краснодара. Приятель пытается утешать. Довольно неуклюже: «Не переживай, ты поправишься». Сколько раз можно сказать «Не переживай, ты поправишься» за двенадцать часов езды? Вадим смотрит в окно, за окном чернеет гладь Краснодарского водохранилища.
Он звонит маме:
— Мама, у меня рак.
Мама плачет. И говорит:
— Приезжай скорее.
Ей тоже кажется, что если сын будет рядом и если она сможет печь ему пироги с сыром и свекольной ботвой, то это как-то поможет от острого миеломонобластного лейкоза.
Они минуют Кропоткин, Армавир, Невинномысск. Светает. За окнами в тумане возвышаются горы. Приятель говорит:
— Давай остановимся, кофе выпьем?
Это странное чувство. У тебя рак, а ты останавливаешься по дороге домой выпить кофе. Вадим звонит сыну. Он как раз в это время должен собираться в колледж. Вадим говорит, что едет домой, врет что-то про упавший гемоглобин и про то, что придется сейчас с этим низким гемоглобином лечь в больницу и, может быть, даже поехать лечиться в Москву. Юноша молчит в трубку, а потом говорит:
— Разве с низким гемоглобином едут всю ночь домой на машине срочно? А в Москву лечиться разве едут с низким гемоглобином?
И скомкав кое-как разговор, Вадим думает, что у него вырос умный мальчик. Догадался обо всем. Умный.
Где-то в районе Пятигорска Вадим звонит сестрам. У него две сестры и обе любят его той особенной преданной любовью, какой только на Кавказе сестры умеют любить братьев. Каждая сестра по очереди принимается рыдать. Каждая говорит: «Приезжай скорее домой!» Они инстинктивно так говорят. Они еще не успели прочесть в Интернете, что пациентам с раком крови делают трансплантацию костного мозга от близких родственников. Они скоро узнают об этом и конечно же обе немедленно пройдут типирование.
Тем временем за окнами ярко сверкает на солнце двойная вершина Казбека. Владикавказ рядом. Вадим дома. Добрался.
Сестры будут нянчить Вадима, ухаживать за Вадимом в больнице, кормить его из ложечки, когда Вадиму станет совсем плохо на высокодозной химии. Прислушиваться, дышит ли брат, когда температура у него поднимется почти до 42 градусов.
Но ни одна из сестер не подойдет Вадиму в доноры. Вернуться домой — это не всегда спасает. Донора Вадиму придется искать в европейском регистре за 1 миллион 230 тысяч рублей.
